Написала какую-то х*йню.. но просьба заценить..

[rootkitty]

Шапку я оформлять не особо умею, поэтому сорри.

Итак, автор: мну, т.е. Never_give_up.

Пейринг: Георг/Билл, есть подозрение на Билл/Том.

Рассказ ведется от лица Жоры, а потом от Биллика.

P.S. Читать всем! Критиковать обязательно, дабы исправить недостатки. От похвалы тоже не откажусь. Если полное гАвно, то сразу так и говорить! Вперед!



POV Георг.



Близнецы всегда были для меня загадкой, а особенно Билл. Очень трудно понять, когда он настоящий, а когда работает на камеру. Иногда кажется, что он не выходит из этого состояния. С каждым годом он все больше меняется. Часто вспоминаю те дни, когда мы только начинали играть. Тогда он был более беззаботным, простым в общении, одним словом, ребенком. Сейчас, даже трудно к нему подойти. Популярность делает свое дело. Такой капризный, взбалмошный, временами угрюмый.. Да, он уже не ребенок. В нем слишком много женских черт. Когда-то он мне признался, что хотел бы быть девочкой, но это было сказано, когда нам было еще лет по девять. Мало ли, что в детстве в голову не приходило. А Том его всегда защищал. Иногда кажется, что Том пытается заменить брату отца. Особенно учитывая внешнюю хрупкость Билла, каждому хочется его от чего-то защитить. Билл и Том проводят много времени вместе, когда мы в турах. Такое ощущение, что между ними существует невидимая нить, которая крепче любого металла. Они очень чутко чувствуют друга. Я всегда мечтал иметь брата близнеца. Ведь близнецы – это намного ближе, чем просто родные братья или сестры.

- Йорки, ты над, чем задумался? – весело спросил Том, щелкнув меня по носу. – У тебя такой отсутствующий вид, как будто ты уже не с нами.

Как всегда подкалывает. Том очень живой и веселый. С ним действительно можно зажечь на тусовке, да и просто хорошо пообщаться.

- Да, вот думаю: чего Йост хочет добиться с нашим восхитительным английским произношением. Билл не вытягивает многие ноты.

- Ааа.. Выходим на мировой уровень! Сигареты есть? – спросил Том, с умным видом рассматривая содержимое холодильника, который был доверху забит напитками и едой быстрого приготовления.

- Посмотри в студии, я, по-моему, там оставил.

Мы уже полдня сидим в студии, пытаясь записать более или менее нормальную фонограмму. Если бы Билл не курил, то может быть ему было бы проще исполнить песню, но наш напряженный график, вводит младшего Каулитца в депрессию, от чего он начинает пыхтеть как паровоз, особенно, после концертов, которые проходят, не так гладко, как хотелось. Конечно, фанатки не замечают небольших заминок, происходящих во время концертов, но Билл всегда очень волнуется. Он постоянно боится упасть со сцены, и во время концерта ищет поддержки у брата. Чувство, что самый близкий человек на планете Земля находится рядом, помогает младшему Каулитцу четко отрабатывать концерты. Не думаю, что они смогли бы долго быть в отдалении друг друга.

Вот опять перерыв. Билл опять бесится из-за того, что не может взять ноты. У всей команды нервы уже на пределе. Запись – это самый противный процесс. До сих пор не понимаю, почему Дэвид заставляет нас всех здесь торчать, если ему нужен только Билл. Как будто нам заняться больше нечем. В студии невыносимая жара. Я вышел на улицу. Том все еще курил. Когда за мной хлопнула дверь, он нервно обернулся, как будто он занимался чем-то запрещенным. Я зажег сигарету. Мы присели, прислонившись спинами к стене. Том втянулся, а затем выпустил дым кольцами. Было видно, что он нервничает, но не понятно из-за чего.

- Что-то случилось? – спросил я.

- Да, нет..

- Ну, я же вижу, что что-то не так.

- Мне кажется, что мой братик потихоньку съезжает с катушек.

- То есть..

- Он просто загибается... Мне кажется, что он не выдерживает всего того, что с нами происходит. Он от меня отдалился очень за последние месяцы. Стал очень скрытным, раньше у нас не было тайн. У него какие-то проблемы, а он не хочет мне говорить, а у меня у самого черти, что из-за этого твориться. Он не хочет ни о чем говорить.

- Все обойдется.. У нас скоро будет неделя перерыва, и мы сможем немного расслабиться, отдохнуть. Может тогда он вернется в колею.

В этот момент во внутренний двор вылетел Билл, громко захлопнув за собой дверь. Он подошел к нам, нервно пытаясь достать сигарету из пачки, но ему это не давалось. У него тряслись руки.

- Что-то случилось? – спросил Том спокойным голосом. Когда надо он умел прятать свои чувства, что его младшему брату не всегда удавалось. Его чувства всегда были написаны у него на лице.

- Дэвид требует от меня невозможного! У меня не получается! Мне это затея кажется идиотизмом. Ramstein прославились на весь мир, не спев ни одной песни на английском! Ладно бы одна две, но не два же альбома! Черт возьми!

- Херр Про хочет выжать из проекта побольше бабок, вот и все. Меня это тоже не радует, зато у нас появятся поклонницы в Америке.

- Да мне пофиг! Я не ради поклонниц этим заниматься начал, а ради уважения. А сейчас – уже все совсем не так.

В этот момент я понял, что передо мной стоит тот девятилетний мальчик, с которым мы были больше близки, чем с нынешним 17-летним юношей. Сейчас Билл не притворялся. Сейчас он был совсем обыкновенным. И было видно, что он чуть ли не плачет. И теперь я понял волнения старшего Каулитца. Билл действительно выглядел больным. У него были красные прожилки в глазах, и уголки губ опущены. Такое ощущение, как будто из него утекает счастье. В этот момент мне захотелось его обнять, сильно прижать к себе и не отпускать. Гладить его по голове, шептать нежные слова, чувствовать его горячее дыхание на своей шее и вдыхать запах ментола. Черт, у меня у самого уже крыша поехала. Надо завязывать.

- Так, ребята, заканчиваем перекур! Чем быстрее мы запишемся, тем быстрее пойдем на отдых.

Где-то к одиннадцати часам ночи Дэвид все же решил отпустить нас на отдых. Он все же был не доволен полученными результатами, поэтому настроение у него было не очень хорошее. Но нам было уже абсолютно на все наплевать. Лишь бы только дойти до кровати и сразу же уснуть.

Йост снял нам квартиру неподалеку от студии. Квартира была не высшего уровня, но успокаивало то, что мы здесь не надолго. Дэвид расселил нас по комнатам. Меня вместе с Биллом и Тома вместе с Густавом. Нас очень удивило его решение, что вначале никто спорить не стал, а потом уже стало как-то все равно. В квартире, местом сборов - была кухня. Там по утрам и вечерам мы перекидывались парою – тройкою слов.

Сегодня вечером мы собрались, как всегда, на торжественное чаепитие. Все были измотаны и немного злы на Про, так как во время записи он очень нервный и его хочется придушить. Все очень быстро разошлись по своим комнатам. Я принял душ и тоже пошел к себе. Когда я зашел в комнату, то увидел Билла сидящего на подоконнике. Свет с улицы достаточно освещал комнату, что четко различать все предметы. Билл сидел на подоконнике в одних боксерах, у меня внутри что-то ёкнуло. Многие фанатки и папарацци за один взгляд на “этого Билла” были готовы продать душу дьяволу, а мне это досталось просто так. Билл смотрел в окно, свет от проезжавших машин мелькал на его лице. По его щеке катилась слеза. Не знаю, что меня потянуло, но я подошел к нему и хотел убрать слезу губами и когда наклонялся, Билл неожиданно повернулся – и мы поцеловались. Я заметил его удивлённый взгляд, но не мог оторваться от его губ, таких сладких и мягких. Он не пытался увернуться, и провел рукой по моей груди. Звук моего сердца начал отдаваться у меня в висках. Билл просунул свой язык ко мне в рот. Было очень приятно чувствовать его пирсинг. Он прижался ко мне всем телом, обвив руками шею. Я провел рукой по его спине, поцеловал в шею. Он весь дрожал. На секунду наши взгляды встретились, и я заметил какой-то дьявольский огонек в его глазах. Он начал меня жадно целовать, что, несомненно, возбуждало. Затем он начал потихоньку спускаться вниз, целуя мой торс, проводя своим языком с холодным металлом по всем выпуклостям. Я поднял его вверх, он был немного удивлен. Я опустил руку к его боксерам и начал ласкать его член, через тонкую ткань, Билл начал постанывать, было очень трудно остановиться. Мы оба повалились на его кровать. Я оказался сверху, все преимущество было в моих руках. Я целовал его везде, его кожа была настолько нежной и мягкой, что хотелось никогда его не отпускать. Когда уже не было сил терпеть, я начал его растягивать, к счастью у меня была с собой смазка. Билл слегка постанывал, я начал медленно в него входить, но сдерживаться было очень трудно, так как мной уже овладело такое желание, что хотелось поскорее войти в него полностью, но он был таким хрупким, что я решил быть поаккуратнее, поэтому постепенно увеличивал скорость, целуя его в шею. Вскоре я начал входить в него целиком, Бил стонал все сильнее, я обхватил его член, и начал двигать рукой в ритм своего движения. Вскоре я почувствовал его сперму на своих руках, и через несколько секунд, я почувствовал блаженство. Обессиленный, я упал на него, прижав всем своим телом. Я слышал его прерывистое дыхание, и чувствовал, как бьётся его сердце.

Утром!

ЧЕРТ! Что я наделал?! Я буквально изнасиловал лучшего друга! Что я за дерьмо! Я идиот! Где он? Нам нужно срочно поговорить. Я вышел на кухню, там уже все сидели и завтракали. Густав, который в отсутствие Про заменял нам мамочку, налил мне кофе. Все было как всегда. Билл сидел напротив меня, как ни в чем не бывало. Никто ничего не знал. Том как всегда шутил, рассказывал какие-то анекдоты. Густав и Билл хохотали. Но мне почему-то стало неуютно рядом с ними. Я чувствовал себя каким-то грязным и быстрее побежал в душ. Мне хотелось все с себя смыть. Я не мог поверить, что я такое сделал. Пока я мылся в душевую зашел Билл.

- Георг, можно с тобой поговорить?

- Да.. Черт, Билл, прости..

- Я тоже должен извиниться.. Давай, все забудем? Ты меня простишь?

- Мне… Да.. С тобой все в порядке?

- Да… Значит все хорошо?

- Да, забудем..

- Давай, возвращайся на кухню, все удивились, что ты так быстро ушел..

- Да, иду..

Мне теперь совсем не по себе… Теперь как-то неловко находится рядом с ним.. Хорошо, что он простил… ну, я и идиот..



POV Билл.



Черт! Я ненавижу уже Дэвида! Я не могу! Он меня окончательно достал! Дались ему эти песни на английском. Ему надо, пусть он и поёт! У меня уже горло от всего этого болит. Хочется на свежий воздух. Том ушел, без него еще тяжелее выслушивать все то, что говорит мне наш любимый продюсер. Густав его успокаивает. Как я благодарен этому человеку. Он единственный может найти к нему подход в дни записи. Я завидую его спокойствию. Опять начинаю петь. Пока что получается не плохо, но опять голос срывается, Дэвид в гневе. Я хватаю сигареты и вылетаю во двор. Там уже сидят Георг и Том. Густав задержал Дэвида, дав мне возможность отдохнуть от него. Черт, так трясутся руки. У меня начинается истерика. Но нужно держаться. Так сложно. Том зло смотрит на меня. Он пытается сдерживаться, но я то понимаю. Я не могу ему все так просто рассказать, а он бесится. Мне кажется, что он меня не поймет. Так хочу вернуться назад, в детство, когда мы с Томом были абсолютно неразлучны, спали в одной кровати, рассказывали все-все. Нет, я не могу об этом думать. Говорю какой-то бред. Георг меня успокаивает. Мы редко с ним общаемся по душам, но последнее время, мы с тали с ним ближе. Поскольку мы с ним живем сейчас в одной комнате, то стали чаще общаться по ночам, но не долго. Он стал для меня ближе. Но я боюсь их всех потерять, если они узнают о моих чувствах.

Мы идем обратно в студию, где опять начинается моя пытка. Ему никогда не угодишь. Знал же, что у меня отвратительное английское произношение и все-таки решил записывать англоязычный альбом. Вот гад. Как будто издевается. Сейчас вроде не плохо спел, а он заставляет перепевать. Такое ощущение, что будь его воля, то продержал бы нас здесь целую ночь. Я уже больше не могу петь. Наконец-таки. Он нас отпускает. Мы возвращаемся в квартиру. Такое ощущение, что мы какие-то заключенные: отработали и назад в камеру. Квартиру мог бы снять и получше. Как хорошо, что это все не надолго. Иду на кухню. Это уже традиция собираться на кухне по вечерам. Но мне ничего в горло не лезет. И разговаривать совсем не хочется. Том такой красивый. Такой веселый. Какова же го реакция будет, если он узнает, что его брат педик и влюблен в него по уши. Меня давят слезы. Чувство, что нам никогда не быть вместе, просто съедает меня изнутри уже который день. Нет, я все же придурок. Ухожу в комнату, раздеваюсь, но спать совсем не хочется, в комнате так душно, сажусь на подоконник, наблюдаю за машинами, проезжающими по улице. Он совсем рядом, за стеной, но мне нельзя, я не могу. Слезы сами собой катятся из глаз. Но я пытаюсь держаться. В комнату заходит Георг. Я пытаюсь отвернуться от него, чтобы он не заметил слез. Он подходит ко мне, чувствую, что наклоняется и поворачиваюсь. Мы целуемся. От него пахнет шампунем. Он очень теплый и мягкий. Провожу рукой по его груди. Хочется прижаться к нему, почувствовать себя защищенным. Он обнимает меня, хочется опять почувствовать вкус его губ. Я вхожу во вкус. От него так приятно пахнет… целую его, опускаюсь вниз, хочется доставить ему удовольствие… Какое-то странное желание овладело мной. Я уже совсем не соображаю, что делаю… Он приподнимает меня к себе и начинает целовать… Так приятно чувствовать его поцелуи и тепло его губ и рук… Он начинает массировать мой член, так умело, что я возбуждаюсь еще сильнее и начинаю постанывать.. Георг не останавливается, мне так хорошо, но внезапно я поскальзываюсь и падаю на кровать, утягивая Георга за собой.. Он лежит на мне, всем телом прижимая меня к кровати… Его поцелуи такие горячие и нежные.. Он целует меня абсолютно везде.. Он очень умелый любовник… Я уже не могу терпеть.. Георг разворачивает меня, как игрушку и начинает растягивать.. Мне очень приятно, я постанываю, и тут он начинает в меня входить очень осторожно, но затем все ускоряясь.. Оказывается это может быть приятно.. Я начинаю стонать, как уличная шлюха, но Георг целует меня, чтобы перекрыть звуки… Он сжимает мой член начинает двигать рукой в такт своим движениям входя в меня все глубже.. Я уже не могу сдерживаться, хватаясь за подушку зубами, чтобы не разбудит всех… Я кончаю, прямо на руку Георга и через пару секунд, чувствую, что теплая жидкость разливается по моему телу… Георг падает на меня, прижимая к кровати, но я сейчас ничего не чувствую, кроме сильного биения сердца, звук которого отдаётся в висках, мне трудно сейчас дышать или вообще думать.

Ночью я перебрался на кровать Георга. Когда ко мне вернулся рассудок, то я чуть не сошел с ума от того, что сейчас произошло. Не дай Бог, кто-нибудь нас слышал. Черт, я действительно повел себя как шлюха. Я идиот. Меня всего трясло. Я побежал ванную, я обдался ледяной водой, но это было чересчур, так как мой организм к такому не привык. Я просидел в душе около часа, мне было трудно оттуда выходить. У меня было такое ощущение, что я предал самого себя. Но я все-таки вышел и пошел спать. Уснул я ближе к утру, но все-таки вскочил из постели раньше Георга. Густав был очень удивлен. Когда увидел меня в такую рань, но ничего не сказал. Мы с ним прошлись по улице, а затем вернулись обратно. Я заварил себе очень сильный кофе. Мне нужно было срочно поговорить с Георгом, но я не знал, как к нему подойти. Все потихоньку начали собираться. Я постарался выглядеть, как ни в чем не бывало. Том начал рассказывать какую-то историю, но я не слушал его, а только смотрел. Я смеялся, когда смеялся Густав. Никто ничего не замечал. На кухню зашел Георг. Я не подавал виду, а он упорно смотрел на меня. Затем он вылетел из кухни как угорелый. Все очень удивились, не понимая его поведения. Я вызвался вернуть его. Также это был хороший момент, чтобы мы могли с ним поговорить. Я вошел в душ и предложил ему поговорить.. Мне стало немного легче оттого, что он сам был не против разговора и не стал кричать.. Он начал извиняться, он чувствовал себя виноватым, но если бы не я, то вчера ничего бы не произошло.. Я предложил ему все забыть – он согласился.. Я вышел из душа, немного успокоившись.. Когда я вернулся на кухню, то там был один Густав, я сказал ему, что все в порядке и Георг скоро вернется… Мне нужно было поговорить с Томом. Я решил, во что бы то ни стало поговорить с ним именно сегодня. Когда я вошел в комнату, то Том что-то искал в своем шкафу. Уже так непривычно было видеть его без кепки. Я засмотрелся на него. Том вылез из-за дверцы шкафа, на секунду мне показалось, что я прочел в его взгляде удивление, но это длилось всего миг. Он первый заговорил, не выглядывая из-за дверцы.

- Что ты хотел? Нам уже пора идти.

- Мне надо кое-что тебе сказать.

- Да, ты что! Неужели великий Билли решил поделиться со своим братиком?!

- Чего ты завелся? Я же ничего не сделал.

- Вот именно, что ничего. Ты вообще про меня забыл. Такое ощущение, что тебя тошнит от одного взгляда на меня. Ты думаешь: я не вижу, что я слепой.

- С чего ты взял. Том, перестань, пожалуйста. Мне итак тяжело. Вообще, не стоит начинать разговор… В следующий раз..

- Нет, стой! Прости… Понимаешь, я волнуюсь за тебя…

Он подошел ко мне и обнял меня, как в детстве. Я положил голову ему на плечо и тоже обнял. Мы простояли так несколько минут, ничего не говоря. Вокруг нас была тишина. Я решил первым нарушить молчание.

- Том, я тебя люблю…

- Я тоже люблю тебя больше всех на свете.

- Понимаешь… - я вздохнул, - я люблю тебя больше, чем брата… Я безумно люблю твою улыбку, твой взгляд… Я боюсь тебя потерять, но мне хочется быть с тобой, не просто, как брату, а как чему-то большему…

- Нет ничего большего, чем братья. Ты никогда меня не потеряешь..

- Ты меня не понял… Прости…

в комнате воцарилась тишина. Мне было очень больно.

- Билли, ты меня никогда не потеряешь. Я люблю тебя, моё солнышко. Люблю тебя больше жизни, для меня важен и дорог каждый миг с тобой рядом. Мы ведь всегда будем вместе?

Не дожидаясь моего ответа, Том немного отошел от меня, посмотрел мне в глаза, а затем неожиданно поцеловал меня в губы. Это был самый счастливый момент в моей жизни. Он хочет быть со мной. Он – это все в моей жизни. Ради него я готов на все. Мы с тобой никогда не расстанемся, братишка.. А теперь мы с тобой намного ближе.. О, боже, как же мне хорошо.. Теперь у нас есть еще один маленький секрет… Думаю, что скоро все изменится в лучшую сторону… Я даже уверен в этом!